Читать книгу - "Аркейн | Не зря же меня зовут... - Nondual"

и даже не вела подсчет точного количества ударов по многострадальному столбу, который ежедневно избивала. О прошедшем с момента заключения времени она узнавала лишь благодаря редким подслушанным разговорам других заключенных и кусочку праздничного пирога, который появлялся в "меню" тюремной столовой лишь раз в год на День Прогресса.

Это не значит, что Вай была изгоем или что-то такое, но остальные заключенные её явно сторонились.

Тем не мене, иногда, когда у Вайолет особо сильно "чесались кулаки", она тем или иным способом вызывала других заключенных на "дружеский спарринг", который обычно оканчивался их нокаутом. Разумеется, перед каждым таким "боем" "спарринг-партнеры" едва ли не на весь двор кричали о том, что "это всё добровольно" и "никто на самом деле не собирается вредить подопечной Ока Зауна". В такие моменты девушка даже немного злилась на это самое "Око" за предоставленную защиту. Ведь из-за этого никто не хочет драться с ней в полную силу! Хотя один заключенный, с которым "спаррингов" у неё было больше всего, бил её почти не сдерживаясь.

Трехкратный чемпион Заунской бойцовской ямы, попавший в Стиллуотер за превращение в отбивную головы Пилтоверского насильника собственной жены (который, по совместительству, являлся её непосредственным начальником на производстве), не один раз отправлял бойкую девушку "полежать на матах" после драки. После же — в деталях расписывал где она открылась и как этого избегать в дальнейшем.

Увы, но дальше коротких наставлений их разговоры не заходили. Вай всё также оставалась "неприкасаемой" для всех заключенных и часто ощущала острую нехватку обычного человеческого общения. Но ничего менять и как либо "встраиваться" в местный "социум" она также не желала.

Нет, молодая девушка просто жила и двигалась мечтой когда-нибудь освободиться из плена этих стен. А мечта она такая. Мечтать, как говорят, никто не запретит, но и от цели она отличается.

Цель — вещь конкретная.

Она имеет строки, условия и методы достижения. Мечта же более абстрактна. Она либо становится реальностью, либо нет. Третьего не дано.

Но при этом, в отличии от цели, мечта более незыблема.

Цель, по разным внешним причинам, может в какой-то момент просто стань невозможной. Недостижимой. Неосуществимой. Поэтому, очень многие бросают свои цели в конечном счете так ничего и не достигнув.

Мечта же всегда оставляет место для того, что на первый взгляд невозможно. В мечте, опять же в отличии от цели, всегда есть место для чуда и так было всегда.

Многие говорят, что последней умирает именно надежда. Но мало кто знает, что её сестра, мечта, всегда идет с ней рука об руку и после гибели той, как правило, ложится где-то рядом.

Обрести свободу для Вайолет было именно мечтой. Сама того толком не осознавая, красноволосая выбрала своей мотивацией и дисциплиной самый крепкий и надежный фундамент, какой только можно было придумать.

Она ждала.

Не искала путей к побегу, так как банально не видела ни одного варианта, но ждала, надеялась и мечтала, что однажды выберется из этих стен. Мечтала о том самом моменте, когда наконец вновь встретит любимую сестренку, обнимет её хрупкую фигуру, сможет защищать и никогда не бросит до конца собственной жизни.

Вай нуждается в том, кого будет защищать.

На этом постулате "защиты самого дорогого", закрепленного еще её приемным (?) отцом Вандером, построена вся её личность. Без этой опоры — она буквально "ничто и зовут меня никак", а маленькая слабая Паудер всегда нуждалась в её покровительстве. Не счесть сколько раз за это время сия суровая девушка корила себя за те, сказанные в порыве гнева, слова, когда вновь назвала любимую сестренку столь обидным прозвищем "Джинкс" и оставила в одиночестве возле трупа, измененного Мерцанием, Вандера. Тот крик Паудер "Пожалуйста не оставляй меня!" до сих пор иногда снится ей в кошмарах…

"Она нуждается во мне" именно с такими мыслями девушка наносила очередной удар по уже ставшему почти родным каменному столбу. "Она жива и ждет моего возвращения, а я не имею никакого права снова её подвести!" думала она, проводя новую серию, пытаясь не забывать всегда возвращать руки в исходное положение возле подбородка. Вандер часто ругал её за любовь к размашистым ударам и периодическое пренебрежение защитой.

Боли же от ударов забинтованных кулаков об каменную твердь Вайолет не чувствовала уже давно. Постоянно сбитые костяшки на руках со временем заросли дополнительным слоем огрубевший кожи, а нервные окончания перестали восстанавливаться в местах ударов еще в первый год ежедневных избиений многострадального столба. Именно поэтому во время "тренировок" девушка вполне могла позволить себе "праздные" мысли о сестре, и при этом ни капли не сдерживать силу ударов, без опасения получить болезненную травму.

Но сегодня её ежедневная рутина была самым неожиданным образом прервана.

В постоянном шуме хуков, джебов и кроссов об твердый камень, Вайолет вначале вовсе не обратила внимание на раздающиеся в коридоре гулкие шаги приближающегося охранника. Даже то, что сейчас не время обхода, а никакая другая причина никогда не заставляла ни одного охранника спускаться на этот уровень, кроме того давнего происшествия с исчезнувшим Надзирателем, — не смутила девушку. Не то чтобы она совсем не заметила столь малого изменения в устоявшейся рутине собственной жизни, но, как и многому прочему в этой самой жизни, просто не предала этому особого значения. А зря.

— Заключенная номер пятьсот шестнадцать! Тебе письмо! — Проорал молодой парень в униформе охранника приблизившись к решетке её камеры.

Не сразу осознав, что прибывший обращается именно к ней, красноволосая с немалым удивлением оторвалась от своего занятия и развернувшись в сторону коридора узрела как тот скидывает на пол её камеры целую стопку в несколько десятков листов, перевязанных толстой шнуровкой.

Изумлению девушки не было предела. За все шесть лет пребывания здесь она не получила ни единой весточки с воли. Ни одной. Ни от кого. И если вначале она предполагала, что Силко просто не предал факт её пребывание здесь всеобщей огласке, то из-за вида этой внушительной стопки сия теория начала трещать по швам.

— Стой! — внезапно прокричала Вайолет как только осознала, что принесший посылку охранник уже почти покинул их этаж. — От кого эти письма?

— Я что по-твоему безумец, чтобы их читать? — Не оборачиваясь огрызнулся тот в ответ, явно намекая на некое оберегающее девушку "Око Зауна". Но уже спустя мгновение продолжил. — На обратной стороне последнего есть надпись: "Джинкс". Больше я ничего не знаю, — и наконец покинул этаж, оставив ошеломленную Вайолет в еще даже большем ступоре чем раньше.

— Джинкс? Нет… Это невозможно… — Тихо прошептала себе под нос красноволосая и